Итак, мы с Володей на нехоженом берегу под крутым склоном хребта, уходящего на полкилометра вверх слева и с речкой справа, которая уже через двести метров подпитываемая ручьями со склона , и подгоняемая резко усилившимся уклоном вниз незаметно превратилась в грозно ревущую такую приличную горную реку.
И тут-то и началась расплата за отклонение от курса.
Несколько десятков метров колючего кустарника перекрывающего все доступное для ходьбы пространство.
И сразу за ним нас встретила такая груда камней размером от полкомнаты до мелких обломков, что ее подножие уходило прямо в реку, а верхняя кромка терялась где-то вверху склона.
Те неудобства на другом берегу, которых мы хотели избежать перебравшись на этот, теперь показались просто семечками.
В берцах и с лыжной палкой, с Володиным зрением преодолеть ее нам за сегодня было нереально. Возвращаться к глубокой заиленной протоке тоже не имело смысла. По уходяжему вниз в воду крутящемуся дереву нам было не перебраться, да и обратный крюк
теперь уже оказывался приличным.
Оставалась река, ревевшая между камней, верхняя часть которых, несмотря на яркое солнце, была покрыта тонкой пленкой льда, что делало попытки удержаться на них нереальными.
Володя не мог разглядеть таких деталей и предложил пару вариатов прохождения по цепи камней, между которыми, как ему казалось расстояние небольшое. Однако, внимательно присмотревшись и примерившись, я понял, что нет ни одного варианта, где не пришлось бы прыгать с одной неровной скользкой поверхности на такую же другую.
И не стопроцентный шанс свалиться в ледяную воду представлялся худшим, что могло случиться, а почти гарантированные переломы костей, неприемлемые в этой безлюдной местности заставили принять единственное решение.
Придется идти по дну между камней –сказал я Володе. Он кивнул и сказал –ну что ж, будем разуваться.
Честно говоря в горные речки я не заходил уже лет двадцать, и хотя глубина потока была всего по колено кое-где захлестывая выше, заранее я не мог оценить силу напора.
Хорошо, что между камнями дно было не галечное, а песчаное. Стопы цепко впивались в холодное дно.
Длина дуги движения была метров 10, но двигаться быстро мы не могли.
Переходя на новое место, я разворачивался и подавал руку Володе, показывая куда наступать. Труднее всего ему было разглядеть детали именно при взгляде вниз.
Между тем с каждой секундой ноги остывали, а стопы прямо таки леденели.
Но мы терпеливо со стороны, наверное, неуклюже, как космонавты на Луне шаг за шагом одолели весь фарватер.
Когда добрались до крутого откоса другого берега, ноги уже ничего не чувствовали.
Но теперь это было не важно, солнце и сменная одежда, которой можно было обтереться, работали на нас.
Когда мы обулись и вновь обрели чувствительность, то решили подождать остальную группу здесь.
Про наше приключение Володя не захотел ничего не рассказывать, чтобы не заставить нервничать Петровича. Ведь выбивание Володиной квоты на операцию на глазах далась тому очень непросто, именно из-за этого он и не позволил пройти нам до верхней точки к перевалу.
Минут через двадцать подвалила и колонна нашего отряда, глаза ребят сияли от впечатлений увиденного наверху.
Мы замкнули колонну и сразу должны были включиться в весьма бысрый темп движения.
Скоро прибыли в лагерь. Солнце закатилось за пики гор, вечерело нас уже ждал обед соединенный с ужином. Очередные беседы за чаем. Вечернее построениеи отбой.
А завтра новый поход, в котором, как минимум трем участникам, пришлось испытать куда более сильный выброс адреналина, чем нам с Володей перед лицом зимней горной реки. Продолжение следует.
Алексей Кононов.
Энциклопедия КМВ
Сообщество 
